Трудно вспомнить более или менее известный во всем мире российский фильм без участия Олега Меньшикова. "Утомленные солнцем" получили "Оскара", "Кавказский пленник" был номинирован на "Оскар"... И конечно, в новом фильме Никиты Михалкова "Сибирский цирюльник" главную роль сыграл именно он.

- Олег, расскажите, как вы бегали от Никиты Михалкова, когда он звал вас на роль Мити в "Утомленных солнцем".

- А почему вы говорите, что я бегал? Не было такого.

- Значит, Никита Сергеевич меня обманул.

- Ну-у-у... Да, я бегал от Михалкова, но не так, как вы думаете. У меня тогда был подписан контракт с одним румынским режиссером относительно съемок в фильме "Поединок". А у Никиты Сергеевича все выглядело еще очень непонятно. И вдруг Михалков заявляет: начинаем! А у меня контракт. Но Михалкову отказать невозможно.

- Понимаю: все-таки крестный.

- Считается, что крестных у меня как минимум двое. Кроме Михалкова еще Роман Балаян.

- Вы говорите "считается", а как на самом деле?

- Вообще-то, если по большому счету, Балаян отпустил меня к Михалкову. Первой у меня была картина "Жду и надеюсь", на которой Балаян работал помощником режиссера. Он-то и разрешил мне тайком от всех сниматься у Никиты Сергеевича, сказав, что не может запретить молодому актеру поучиться у Михалкова. Так я попал в "Родню". И тогда же, кстати, я познакомился с гениальной Нонной Мордюковой. Мы прекрасно провели с ней время. Михалков запер нас в комнате, чтобы мы сосредоточились на эпизоде, который предстояло сыграть. И вот мы уставились в пол... Сидим - я, пацан, третьекурсник театрального училища, и Нонна Викторовна, глыба, великая актриса. Я опустил глаза, силюсь изобразить, будто вхожу в образ, а сам трясусь от страха и волнения. И вдруг слышу какое-то похрюкивание. Поднимаю взгляд и вижу Мордюкову, которая с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться. И тут мы одновременно начинаем хохотать. Но как! До слез, до истерики, до катания по полу. Так мы познакомились с Нонной Викторовной, так я начинал работать у Никиты Сергеевича.

- А правда, что теперь Михалков ревнует вас к другим режиссерам?

- Где вы этих слухов понахватались?

- Дефицит достоверной информации приходится компенсировать "подножным" материалом.

- Вы все-таки под ноги поглядывайте, а то ведь в такое вступить можно... Мне нравится вопрос! Ревнует к кому? Понятно, что Никита Сергеевич у нас сейчас первый номер. Любите его или не любите, но среди тех, кто снимает кино в России, Михалкову равных нет. Это данность, и сводить счеты, тягаться, соревноваться с Никитой Сергеевичем ни к чему. Он - лучший. Другое дело, что есть режиссеры, которые сегодня не работают, и об этом остается только сожалеть. Например, прискорбно, что Панфилов уже столько лет не в состоянии закончить свою картину. Обидно и за многих других. Может, завтра ситуация изменится, но сейчас все именно так, как я говорю. Господа, снимите перед Никитой Сергеевичем шляпу: он один работает! Картину, подобную "Сибирскому цирюльнику", в нашей стране мог сделать только Михалков. И он ее сделал. Кроме всего прочего, это удивительный, уникальный режиссер, как никто другой умеющий работать с актерами.

- И от такого человека вы бегали, не хотели сниматься у него в "Утомленных".

- Послушайте, я вам русским языком объясняю: не-бе-гал!

- А почему тогда Никита Сергеевич ловил вас за кулисами после спектакля и хватал за фалды?

- Что я мог сделать? До того, как подписываться на "Утомленных", мне надо было что-то решать с "Поединком". Вы же понимаете, за нарушение контракта на меня элементарно могли подать в суд. Слава Богу, съемки "Поединка" отложили на месяц, я тут же воспользовался этим и радостно сказал: раз так, то извините, сниматься у вас не могу. После этого позвонил Михалкову и сообщил, что все мои проблемы решены. Такая история. Как видите, без особенных забегов.

- Тем не менее, с "Сибирским цирюльником" все было иначе: теперь уже вы сразу хотели играть, а паузу брал Михалков. Верно или я опять что-то перепутал?

- Это Никита Сергеевич вам рассказал?

- Расскажите лучше свою версию.

- Первая попытка снять "Цирюльника" была еще десять лет назад. Тогда из затеи ничего не получилось. Потом мы много раз встречались с Никитой Сергеевичем, но на эту тему не говорили. Я слышал, что началась подготовка к новым съемкам, но так как точные сроки не назывались, я вел себя спокойно. Более того, кино в голове не держал, а строил вполне конкретные театральные планы - готовился ставить "Безотцовщину". И вдруг совершенно случайно в какой-то телевизионной программе услышал: "Известный режиссер Никита Михалков начинает снимать фильм "Сибирский цирюльник". В главных ролях заняты Олег Меньшиков, Олег Басилашвили и Владимир Ильин". Во, думаю, дела! Позвонил Никите Сергеевичу. Оказывается, информация не от него пошла. Говорю: "Если у вас на мой счет какие-то планы, давайте встретимся и обсудим. Потом будет поздно - я запущу театральный проект". Михалков ответил: "Дай мне два дня". Мы встретились, и он сказал: "О'кей".

- Страшно было браться за роль человека, который почти на два десятилетия вас моложе?

- Допустим, все-таки не на два.

- Почти. Вам скоро тридцать восемь будет, а Андрею Толстому, герою "Цирюльника", наверное, и двадцати не было.

- В сценарии не сказано, сколько лет Андрею, да и на съемках среди артистов, игравших юнкеров, было немало таких, кто постарше своих героев.

- Но мы-то говорим не о реальном возрасте актеров, а о тех, кого они, то есть вы, изображали. Не может юнкер быть тридцатилетним. В этом возрасте полагалось уже капитанские погоны носить.

- Мало ли, чего в действительности быть не может. Например, по Соборной площади Кремля нельзя на лошади скакать, но Никита Сергеевич ведь прогарцевал... Но я понимаю ваш вопрос. Конечно, сложно было играть юношу. И я не только из-за внешности волновался, хотя и это было. Я даже бросил курить, начал ходить в спортзал, стал следить за собой. В общем-то, я стараюсь и так не плевать на здоровье, не распускаюсь, держу форму, но во время съемок пришлось обратить на внешность особое внимание.

- После фильма, значит, расслабились?

- Нет. Курить, правда, начал, но через пару месяцев опять бросил и уже месяца три обхожусь без сигарет. У меня все время так - волнами.

- А в спортзал ходите?

- Нет, вот это точно не для меня. Железо таскать - извините. Очень мрачная перспектива. Лучше партию в теннис сыграть.

- Но я вас перебил. Вы рассказывали, почему было трудно играть Андрея Толстого.

- Требовалось особое состояние. Как вернуть себя на два десятилетия назад, сбросить груз прожитых лет? Никита Сергеевич выразился следующим образом: "Куда деть опыт и мудрость?"

- Отец-отставник помогал вам входить в образ военного перед съемками?

- Услуги родственников мне в данном случае не понадобились. Кроме всего прочего, нас ведь на три месяца отправили в Кострому, в военное училище.

- У вас ведь и до этого был какой-то армейский опыт?

-Что значит "какой-то"? Перед вами - сержант, командир взвода.

- Можно я не буду вам отдавать честь?

- Да из меня такой вояка... Я же служил в театре Советской Армии, и под моим началом были коллеги-артисты. Вывешивал списки нарядов: кому - на монтаж декораций, кому - на уборку территории, вот и все мое командирство... Замечательно служили! И с ребятами хорошими познакомился: Денис Евстигнеев, покойный Игорь Нефедов, Антон Табаков. Правда, видимся сейчас очень редко.

- Но вернемся в Кострому. Всем известно, как Меньшиков не любит репетировать.

- Да, не люблю. Однако это было совсем другое. Михалков гениально сделал, когда отвез нас в училище. Иначе не удалось бы сначала создать, а затем передать атмосферу юнкерского братства. Такое нельзя сыграть на голом профессионализме. Тут чувства в ход идут. Это был совершенно необычный эксперимент, ничего похожего в моей жизни еще не случалось, хотя поначалу решиться на поездку в Кострому было непросто. Не скрою, я привык к несколько иным условиям жизни.

- Каким?

- Хорошим.

- Джип "Мерседес", который стоит под окнами, ваш?

-Мой... Словом, на эту казарменную жизнь я пошел не без опаски, но в то же время и с некоторой радостью. Представлял, что меня ждет: очко в сортире, холодная вода в умывальнике... Но ничего, выжил. Конечно, у меня были некоторые поблажки - за заслуги перед отечественной культурой (смеется).

- Неужели персональный клозет с туалетной бумагой выделили?

- Щас! Мне баня полагалась два раза в неделю, а не один, как всем прочим. Питались мы очень хорошо, но, конечно, никаких особых разносолов не было.

- Мобильным телефоном пользовались?

- Если бы. Не добивал туда, к сожалению.

- А увольнительные вам давали?

- Один, два, три... Трижды.

- В самоволки к девкам бегали?

- Я вам сейчас скажу, а вы тут же напишете. Что люди подумают?

- Что Меньшикову ничего не чуждо.

- Не чуждо, но при чем тут самоволки? Мы слегка нарушали режим выпивкой, только и всего. Куда бежать зимой? Тридцать градусов мороза на улице! Перепрыгнешь через забор и пойдешь бродить по городу в юнкерской шинели, чтобы люди от тебя шарахались? Относительная романтика... Нам и без этого скучать не приходилось: подъем в шесть утра и - бегом.

- То есть, вас гоняли по полной программе?

- Абсолютно.

- Вы жили в общей казарме?

- Нам с Ильиным выделили малюсенькую комнатушку за стенкой. Сначала я рванул спать вместе со всеми, но меня Володя резко тормознул: "Олежа, не спеши! Переночуй разок отдельно, а потом решай". Я горячился: "Зачем? Хочу с ребятами. Иначе какой смысл был сюда ехать?" А Ильин повторял: "Не торопись". Позже я понял: Володя оказался прав на сто процентов.

- Почему?

- Тяжко в общей казарме. Семьдесят человек лежат под одной крышей. Чем дышать?

- Еще и храпят, наверное?

- Сквозь стенку слышно!

- Если храп раздражал, могу представить, каково вам приходилось в противогазе.

- В каком?

- В том, который на вас натянул капрал. Во всяком случае, так написано в сценарии.

- А-а-а, вы не знаете... В противогазе за меня бегал английский актер. Потом вся съемочная группа долго смеялась: противогазный период достался англичанину, а когда пришло время показать лицо героя, сняли меня...

- Классно вы устроились.

- Там же требовалась чистая английская речь, которой у меня не может быть по определению.

- Как будто из-под маски будет слышен ваш акцент!

- Слышен или нет, но снимали в противогазе не меня.

- Однако в фильме много английской речи, в том числе, и в вашем исполнении. Значит, вы все-таки сносно говорите?

- Лучше, чем в пределах школьной программы. Не скажу, что так уж свободно изъясняюсь, но какие-то мысли сформулировать пытаюсь. К сожалению, без практики язык очень быстро забывается, и поддерживать определенный уровень не удается. Сейчас придется на французский налегать.

- Это из-за предстоящей работы с Режи Варнье?

- С ним. Знаете, да? Режиссер "Индокитая". В новом фильме на три главные роли утверждены Катрин Денев, Сандрин Боннер и я.

- О чем кино?

- О нелегкой эмигрантской судьбе. Не помню, что это был за год, но тогда в Советскую Россию стали пускать эмигрантов, уехавших из страны после Октябрьской революции. В Россию возвращается семья. Он, то есть я - бывший россиянин, с малолетства росший во Франции, она - Сандрин Боннер - парижанка, моя жена. Приезжают они в Москву, и начинается веселая жизнь. Можете себе представить.

- Опять ужасы красного террора?

- Это не политическая картина. Рассказ об обычных людях, которые не могут найти себя в окружающем их хаосе.

- Где пройдут съемки?

- Частично здесь, но в основном в Болгарии. Обычная практика. В Москве снимать невероятно дорого. И "Сибирского цирюльника" по этой же причине частично делали в Праге.

- Кроме Варнье у вас есть предложения?

- Снялся у Дениса Евстигнеева в "Матери". Роль небольшая, зато опять сыграл в компании с Нонной Мордюковой. Да и остальные люди хорошие подобрались, и материал для фильма интересный. Помните историю об участниках семейного ансамбля, пытавшихся угнать самолет? ...Приглашения сниматься есть, все время куда-то зовут. К счастью, перестали откровенную ерунду подсовывать. Поняли: все равно не пойду.

- Условия контракта, сумму гонорара тоже лично оговариваете?

- Слава Богу, для этого у меня есть агент.

- Существует ставка, ниже которой вы не опускаетесь?

- Все делается немного иначе. Пляшем от бюджета картины. Допустим, на все отпущен миллион, а я захочу полтора. О чем тогда разговор?

- Миллион чего?

- Неважно. Я условную цифру назвал. Агент узнает условия, после этого звонит мне и говорит: вот реальные возможности, но могу попробовать додавить до такой-то суммы. Соглашаемся? Я обдумываю предложение и даю ответ.

- Вы соглашались играть только из любви к искусству?

- Без гонорара?

- Скажем, за символические деньги.

- Как-то не приходилось. Но не потому что я такой жадный. Наверное, ради очень интересной работы снялся бы без денег, но пока не было случая.

- Вы по-прежнему придерживаетесь мнения, что человек не должен быть рабом профессии, и поэтому актерское ремесло не главное дело вашей жизни?

- Свято исповедую этот принцип. Чем дальше, тем больше убеждаюсь в его правоте. Что вы на меня так странно смотрите?

- Не понимаю вас.

- Что тут непонятного? Для меня это как "здрасьте!" утром. Профессия мне нужна не для утверждения в глазах других, а чтобы разобраться с самим собой, прояснить свои отношения с окружающим миром. Поэтому и на сцене я рассуждаю вслух, а не механически повторяю заученный монолог. Всякий раз поражаюсь: столько народу собралось, и все меня слушают!

- Может, вы слишком успешны по жизни и для встряски не хватает настоящего провала?

- Не сочтите это нескромностью, но мне надо очень постараться, чтобы оскандалиться и сесть в лужу. У меня уже не получится откровенно плохо сыграть. Правда! То есть может быть роль, которая многим не понравится, но это не значит, что я провалился. Во мне сидит набор профессиональных навыков, который не позволит опуститься ниже определенного уровня. Кроме всего прочего, я не пойду на роль, которую... как сказать?.. не почувствовал. А если почувствовал, то, значит, в ней что-то есть, значит, вытяну. Конечно, может случиться проект, о котором скажут: "Барахло картина. Не стоило ему здесь сниматься". Это провал?

- А говорили так?

- Пожалуй, нет. А если бы и было, так что? "Пораженья от победы ты сам не должен отличать"...

- Вас не волнует, что скажут?

- Знаете, все обычно отвечают, что их абсолютно не колышут чужие оценки. Это, безусловно, вранье. Поэтому если я скажу, будто мне безразличны разговоры вокруг, вы подумаете: ага, ну вот еще один... Как же объяснить, чтобы понятнее было? Приведу пример. Недавно после премьеры моего спектакля "Горе от ума" в Риге ко мне подошел мужчина интеллигентного вида. Наверное, он замечательный человек, театрал со стажем и все такое прочее. Он говорил разные хорошие слова, а потом начал фразу: у меня, Олег, есть только два...

- Замечания? -

Нет, он даже не произнес этого слова: "... два пункта, которые мне хотелось бы обсудить с вами. Сказать?" И я автоматически ответил: "Нет". Не знаю, о чем собирался говорить со мной этот человек, еще сообразить ничего не успел, но уже вырвалось это "нет". Позже поймал себя на том, что мне в самом деле не хочется слушать ни пунктов, ни объяснений, ни критики, ни похвал. Не надо мне этого, и точка. Я сыграл роль - все. Читайте ее, как хотите, понимайте, трактуйте. Не нравится - не смотрите, нравится - хвалите. Скажете "спасибо" - отвечу, молча пройдете мимо - так проживу. И это не пофигизм, мне не наплевать на окружающих, но в какой-то момент я перестаю черпать эмоциональные силы извне, разговоры о новом фильме или спектакле мне уже ничего не дают. Поэтому я так и ответил в Риге. "Хотите?" - "Нет, не хочу". Даже сам себе удивился. В принципе, я человек достаточно терпеливый в общении, действительно могу внимательно слушать. Хотя и обманывать собеседника умею. Делаю вид, что весь внимание, а сам улетаю в этот момент куда-то далеко. Может, помогает, что у меня черные глаза: человек смотрит в них и думает, будто я внимаю... А в тот раз я и остановить себя не успел. Наверное, надо с этим что-то делать. Безусловно, есть люди, мнение которых мне важно, но называть их пофамильно...

- Но кого-то вы приглашаете на свои премьеры?

- Нет, никогда. Это, кстати, еще одна проблема. Чувствую, надо бы измениться, то есть даже не измениться, а просто начать звать. Раньше всегда считал, что неудобно приглашать людей на свои спектакли или фильмы. Как это будет выглядеть: приходите два часа посмотреть на меня? В этом есть какая-то ненормальность. С другой стороны, уже начались обиды: мол, чего вы от него хотите? Он у нас гордый. Хотя... Недавно прочитал о себе статью, автор которой пишет: ах, какая замечательная биография у Меньшикова! Малый театр, театр Советской Армии, театр Ермоловой, театр Моссовета, роль Калигулы в спектакле Фоменко, работа в шекспировском театре "Глобус" в Лондоне, премия Лоуренса Оливье, Государственная премия России, премия "Триумф"... Ах, ах! И все это через запятую. Действительно, внешне все красиво: молодой артист за короткое время успел поиграть на сценах пяти московских театров. Не хило! А кто знает, как, к примеру, я уходил из Ермоловского? Я же не один театр сменил на другой, а по сути ушел на улицу. Никаких реальных предложений на тот момент у меня не было, я сидел по уши в долгах, но и оставаться дальше в прежнем состоянии не мог. Тот театр - не конкретно Ермоловский, а именно ТОТ, понимаете? - перестал меня удовлетворять. Я понял: через пару лет могу запросто гикнуться. И вот... Ушел, а вскоре попал в реанимацию я язвенным кровотечением, полтора месяца провалялся в больнице, и только после этого Петр Фоменко пригласил меня играть Калигулу. Останься я в Ермоловском, этого предложения не было бы, и все в моей жизни могло повернуться совсем по-другому.

Вот вам и судьба удачливого актера. Вот вам и история одной запятой. Я привел один пример, а их может быть десяток - это и есть моя жизнь. Не выбегать же на площадь и не кричать: я такой же, как вы? Может, и не совсем такой же, похожих людей, к счастью, не бывает. Но живу я не в безвоздушном пространстве и хожу по тем же улицам, что и остальные.

- Наверное, все-таки по больше части ездите.

- А что, в Москве только две машины - у меня и у товарища Сталина? Не демонизируйте, пожалуйста, меня без нужды. Я нормальный.

Андрей Ванденко, Premiere